Проблема миграции: русские в Латвии (Ч.2)

Продолжение. Начало - Здесь

Политическая элита стран Балтии, в первую очередь Эстония и Латвия, надеялись вызвать массовую эмиграцию, прежде всего в Россию. И действительно, в первые год-два после распада СССР миграционный отток из этих стран резко усилился, а приток в них был сильно ограничен, в том числе низким иммиграционными квотами и другими ограничениями на въезд нетитульного населения. За 1990-1994 года в итоге миграционного обмена с другими странами доля русского населения к началу 1995 года по сравнению с 1989 годом упала в Латвии на 7%. Латвия потеряла 8,9% своего русского населения. Коэффициент интенсивности оттока русских из стран нового зарубежья в 1990-1995 года - Латвия 3,6 % - доля русского населения от всех русских в новом зарубежье (89 год) , 3,7 %- доля страны в миграции и убыли русского населения нового зарубежья за 1990-1995 года (1-коэфф интенсивности оттока).

Статистические данные, публикуемые в странах Балтии, позволяют определить основные особенности их нынешних внешних миграций. Уже первый взгляд на цифры, отражающие межгосударственную миграцию этих стран, позволяет сказать, что в отличие от тенденций, преобладавших советский период, для внешней миграции в годы перед и после выхода этих стран из состава Союза, характерно преобладание числа выезжающих из них над числом в них въезжающих. В результате этого миграционного сальдо, во всех трех государствах Балтии с 1989 года и до сих пор остается отрицательным.

Преобладание выезда надо въездом вызванных в первую очередь этнократической политикой постсоветского государств Балтии, особенно Эстонии и Латвии. Об этом наглядно свидетельствует тенденции в изменениях этнического состава миграционных потоков.

Судя по данным… произошло сокращение общей численности их населения, особенно заметно в Эстонии и Латвии, произошедшей в первую очередь за счет нетитульной части ,прежде всего русских.

Несомненно, это результат был желаемым, хотя в количественном отношении явно недостаточным, с точки зрения радикальных националистических сил, особенно явно преобладавших реальном политическом руководстве стран Балтии накануне их суверенизации. И на первом этапе ее осуществления.

Задача переломить преобладание в советский период тенденции этнодемографического развития, особенно актуально для Латвии, хотя она открыто не декларировала это в качестве первоочередной политической цели, но особенно и не скрывалась, а главное - это вытекала из всей практической деятельности властей в области национальной политики. Но мнение о необходимости для значительной части русских и другого русскоязычного населения покинуть страны Балтии не раз звучало и вполне официально.

«В Латвии радикальные националисты, в том числе в парламенте и иных государственных структурах, открыто ставят вопрос о том, что большинство «колонизаторов» и мигрантов должны уехать из страны, с тем, чтобы доля нелатышей не превышала четверти населения».

В 90-х годах, вследствие коренных преобразований социальных, экономических и политических институтов, строительства национальных государств на постсоветском пространстве, Россия пережила невиданный всплеск иммиграции из стран СНГ и Балтии.

В 1991-2000 гг. в Россию прибыло из этих государств 6,9 млн. человек, а миграционный прирост составил 3,8 млн. человек, что существенно выше, чем в предшествующее десятилетие.

Эти годы не прошли бесследно. Соотечественники постепенно адоптировались к новым социально-политическим и экономическим реалиям, стрессовая реакция на формирование новых общественных отношений и институтов в основном преодолена.

Конец 90-х годов знаменовал сокращение масштабов миграционного обмена со странами СНГ и Балтией, сыгравшего огромную роль в изменении численности и состава населения Российской Федерации. Центростремительный приток иммигрантов из стран СНГ и Балтии, достигший апогея в середине 90-х гг., существенно сократился: в 2000 г. В Россию прибыло 350 тысяч человек – в 3,3 раза меньше, чем в пиковом 1994 году.

Снижение притока иммигрантов во второй половине 90-х гг. было вызвано рядом причин: относительной стабилизацией в зонах этнополитических и региональных конфликтов, откуда прибывала в начале 90-х гг. основная часть иммигрантов; ужесточением российского законодательства, регламентирующего предоставление статуса беженца и вынужденного переселенца; трудностями с которыми сталкивались переселенцы в процессе социально-экономической адаптации в России; осознанием негативных последствий чрезмерного оттока эмигрантов для обеспечения социально-политической стабильности руководством новых независимых государств. Не последнюю роль сыграло и постепенное исчерпание миграционного потенциала в странах СНГ и Балтии – основная часть потенциальных иммигрантов уже выехала в Россию в предшествующие годы.

Сложности адаптации к социально-политическим и экономическим реалиям вызвали взрывной рост их иммиграции в Россию. С другой стороны, отсутствие языковых и культурно бытовых проблем, общность менталитета, образование и другие факторы облегчают их адаптацию к российским условиям. Репатриация российских соотечественников из новых независимых государств стала важнейшим компонентом миграционных процессов России 90-х гг.

Важнейшим фактором современной миграционной обстановки и миграционной политики в странах СНГ становиться относительная социально-политическая стабильность и адаптация населения к изменившимся социально-политическим и экономическим реалиям.

Сегодня Россия столкнулась с принципиально новой ситуацией: политические факторы, определявшие масштабы внешних миграционных потоков в 90-х гг., постепенно утрачивают свою роль, особое значение приобретают социально-экономические факторы. Среди иммигрантов старше 16 лет в 1999 г. Лишь 10,4% назвали причиной переселения в Россию обострение межнациональных отношений, тогда как в 1991 г. – почти две трети.

Вынужденный порядок миграций на постсоветском пространстве – по крайней мере в европейской его части – уходит в прошлое. Приток иммигрантов в Россию из отдельных государств снизился на порядок.

Приведенные ниже таблицы могут дать понять, насколько прогнозы, сделанные в 2001 году, соответствуют реалиям.

Прогноз миграции России со странами СНГ и Балтии в 2002-2006 года, инерционный вариант, тыс. человек.

Страна Иммигранты, всего русские Представ. других российских этнических групп Титульные национ-ти в других государствах Коренные этнические группы государства проживания Эмигранты, всего Сальдо миграции

Латвия 9 8 0 1 0 3 6

Учитывая вышесказанное, при прогнозировании миграционного объема России с новыми независимыми государствами на ближайшие годы сценарий стимулирования притока иммигрантов из этих государств не рассматривался.

По данному варианту прогноза, будет привлечено в Россию четвертая часть миграционного потенциала стран СНГ и Балтии. Из 1,8 млн. иммигрантов из новых независимых государств 1,25 млн. человек – русские и представители других российских межэтнических групп.

По второму варианту прогноза (сценарий российского экономического бума) приняты следующие гипотезы:

В течение 2002-2006 гг. России удастся обеспечить опережающие темпы экономического развития по сравнению с другими новыми независимыми государствами.

Прогноз миграции России со странами СНГ и Балтии в 2002-2006 года, вариант российского экономического бума, тыс. человек

Прогноз миграции России со странами СНГ и Балтии в 2002-2006 года, вариант эскалации политической напряженности в субрегионе, тыс. человек

Приведенные оценки миграционного обмена России со странами СНГ и Балтии достаточно относительны. Проблема не столько в том, что реальные миграционные потоки будут зависеть от неопределенного будущего – как будет складываться социально-экономическая и политическая обстановка в странах СНГ и Балтии, - сколько в шаткости базовых параметров прогноза. Для их уточнения необходимы серьезные мониторинговые исследования численности миграции (переселения, трудовая, сезонная, маятниковая миграция), мотивации мигрантов, переселяющихся в страны СНГ и Балтии, распространенности и продолжительности трудовой деятельности незаконных

Беженцы и вынужденные переселенцы начали учитываться в РФ как особые категории мигрантов с 1 июля 1992 года, причем с 1 января 1994 года ведется их раздельная регистрация.

Даже за этот короткий пятилетний период в динамике ежегодного числа вынужденных мигрантов произошло, по меньшей мере, два существенных перелома.

Рекордно большое число вынужденных мигрантов было зарегистрировано в 1992 году, после чего их ежегодный прирост постепенно сокращался. В 1992 году в среднем в месяц регистрировалось 2672 человек беженцев и вынужденных переселенцев, в 1993 году- 2397, а в 1994- всего 1840 человек.

Нетто-миграция русского населения из стран СНГ в Россию (тыс.чел.)

Страна 1990 1991 1992 1993 1994 1995

Латвия 3,5 5,2 19,7 19,4 19,3 10,7

Таблица: динамика численности беженцев в РФ

чел чел чел чел Прирост в % Прирост в % Прирост в %

Прибыли из: 01.01.95. 01.07.95 01.01.96 01.07.96 За 1 пол 95 года За 2 пол 95 года За 1 пол 96

Латвии 10174 13128 15601 16993 29,0 18,8 8,9

Представленные в таблице данные свидетельствуют о том, что активизация вынужденной миграции в Россию в основном ограничились первой половиной 1995 года. Примерно с середины года она вновь, как и в предыдущие три года, пошла на убыль, сохраняя нисходящую тенденцию на протяжении 1996 года.

Государства Балтии в общем фоне стран СНГ «поставляют» в Россию относительно небольшую часть вынужденных мигрантов, причем количество их постоянно снижается. За 1995 год Россия приняла 9317 беженцев и вынужденных переселенцев из трех балтийских государств (3,4% общего притока за год), а в первой половине 1996 года их количество составило 2508 человек ( 4% полугодового притока вынужденных мигрантов).

Среди переселенцев почти отсутствуют национально-смешанные се¬мьи русских с латышами и эстонцами, во всяком случае, доля их в несколько раз меньше, чем в населении покинутых государств. Здесь, впрочем, дело не только в том, что столь тесные межэтнические контакты способствуют более прочному "врастанию" в иноэтническую культурную среду, но и в особенно сложном положении таких семей в нынешней социально-политической ситуации. Традиционное еще не¬давно для России и русских толерантное отношение к другим народам, выражавшееся, в частности, в более благожелательных установках на межэтническое общение в различных сферах жизни - от трудового коллектива до дружеской компании и семьи - сегодня существенно пошатнулось. Не в последнюю очередь это явилось реакцией на "изгнание" русских из республик бывшего Союза. Думаю, что национально - смешанная брачность может оказаться наиболее сильным из сдерживающих миграцию факторов.

Еще несколько лет назад большая часть русской общины в Прибалтике неохотно допускала та¬кой вариант развития событий. По данным опроса ВЦИОМ 1991 г., в Латвии хотели бы остаться жить 61% русских. Массовый выезд русских в Прибалтике считали вероятным лишь около 35%, в то время как в Средней Азии - до 78% опрошенных. Однако уже тогда ориентации на выезд существенно увеличивались при допущении ситуации окончательного выхода Прибалтийских республик из состава СССР. При этом условии заявили о своей готовности эмигрировать до 88% опрошенных там русских. Показательно, что анализируемый фактор оказался наиболее значимым в выборе стратегии "уехать - остаться", далеко опередив такие предложенные гипоте¬тические экстремальные ситуации, как увольнение с работы за незнание государственного языка и даже угроза физической расправы28.

В литературе можно встретить мнения, что миграция - проявление слабости и психологической уязвимости, следствие неспособности личности противостоять неблагоприятной ситуации, то есть, продолжая проводимую аналогию, предлагается рассматривать такой выбор как проявление реакции "бегство"29. Однако высказываются и прямо противоположные соображения, согласно которым среди мигрантов преобладают люди, считающие себя ответственными за свою судьбу, и вследствие этого обладающие лучшими адаптационными показателями. Правомерность последней точки зрения подтверждают и данные, полученные при изучении переселенцев в России (т.е. реальных мигрантов). Воз¬можно, дело с разнице между вербальным и реальным поведением. Во всяком случае, не всегда миграцию следует относить к поступкам, свидетельствующим о слабости. Можно было бы, напротив, не воспринять такой способ поведения как форму реакции консервации, особенно если учесть, что у весьма значительной части переселенцев одним из важнейших побудительных мотивов миграции является желание сохранить себя именно как русских, а не выжить ценой смены этнической принадлежности.

Косвенным подтверждением того, что для большинства прибалтийских переселенцев миграция - не импульсивный порыв, а продуманное и взвешенное решение, может служить достаточно большой (более года) временной промежуток между появлением мыслей о переезде и их реальным воплощением, о чем заявили около половины опрошенных.

Таблица 2. Миграционный обмен России с Латвией и Эстонией (русское население)

Годы 1989 1991 1992

Прибыли из Латвии 7 362 10 415 22 507

Выбыли в Латвию 6912 5 228 2 814

Сальдо миграции 450 5187 19 693

Прибыли из Эстонии 4 877 4 924 20 685

Выбыли в Эстонию 5194 3 086 1952

Сальдо миграции -317 1838 18 733

Интересно отметить, что переселенцы из Прибалтики в два раза чаще, чем прибывшие из Средней Азии и Закавказья, считают одним. из важнейших мотивов миграции ухудшение экономического положе¬ния, в то время как объективно экономическая ситуация в странах Балтии более благополучна, нежели в среднеазиатских и особенно закавказских государствах. Это относительное благополучие, наметившиеся стабилизация экономики и финансов и даже некоторый рост производства дают основания для оптимистических прогнозов развития миграционной ситуации в регионе. При этом исходят из того, что здравомыслящие люди не должны сознательно идти на снижение жизненного уровня. Между тем капитализация экономики в сочетании с этнократическими режимами создает предпосылки для глубокого социального расслоения по этническому принципу. Иными словами, социальная ниша, отводимая при новом порядке русскому населению, такова, что реальный жизненный уровень его вряд ли будет в ближайшее время существенно выше, чем в России.

Прогнозируя миграционное поведение русского населения Латвии, обычно ссылаются на данные опросов последнего времени, зафиксировавших крайне низкие миграционные установки (по данным Центра исследований русских меньшинств в странах ближнего зарубежья, ориентированы на отъезд лишь 2% русских жителей Эстонии). Однако стоит сформулировать вопрос несколько иначе (не "Собираетесь ли Вы уехать из Эстонии", а "Уехали бы Вы, если бы представилась такая возможность"), как картина заметно меняется: на поставленный таким образом вопрос положительно ответили 37% опрошенных . Иными словами, значительная часть, русских остается в балтийских государствах не в результате добровольного и свободного выбора, а в силу осознанной необходимости, испытывая при этом сильный психологический дискомфорт. Приходится признать, что важнейшим сдерживающим миграцию фактором является российская миграционная политика и те экстремальные условия, в которые попадают переселенцы.

Прибалтика – третий регион по количеству мигрантов в России как русской, так и других национальностей.

Русские вынужденные мигранты из Литвы, Латвии и Эстонии переезжали в основном в пограничные с их государствами области России . 30% для Латвии.

Таблица 4 Расселение беженцев по экономическим районам России (на начало 1997 г.)

Районы Численность, тыс. чел. Доля, % Коэффициент нагрузки на 10 тыс. жителей

Россия 1147,4 100,0 78

Северный 16,9 1,5 28

Северо-Западный 43,7 3,8 54

Центральный 158,3 13,8 53

Волго-Вятский 42,8 3,7 51

Центрально-Черноземный 19,4 10,4 151

Поволжский 217,9 19.0 129

Северо-Кавказский 200,9 17,5 113

Уральский 160.6 14.0 78

Западно-Сибирский 135,0 11,8 89

Восточно-Сибирский 29,6 2,6 32

Дальневосточный 11,2 1,0 15

Калининградская обл. 11,1 1,0 119

Беженцы расселяются по всей территории России, вплоть до Крайнего Севера и Дальнего Востока, частично возмещая миграционный отток населения из этих регионов. Такая территориальная всеохватность говорит о тяжелом положении беженцев, готовых поселиться даже там, откуда уезжает местное население. Но все же основная часть беженцев поселилась в юго-западной части России (Центрально-Черноземном, Поволжском, Северо-Кавказском, Центральном, Северо-Западном районах) и в полосе, граничащей с Казахстаном (южные области Урала и Западной Сибири) (табл. 4). Самый высокий коэффициент нагрузки (740) имеет Республика Северная Осетия-Алания, куда бежали осетины из Юго-Осетинской области Грузии. Более 200 беженцев (а в селе более 300) на 10000 жителей имеют Белгородская и Оренбургская области, почти столько же Ставропольский край. Количество беженцев в значительной степени зависит от миграционной политики местной власти, поэтому часто соседние области сильно различаются по коэффициенту нагрузки (например, Калужская - 152 и Тульская - 83; Белгородская - 276 и Курская - 72 и т.д.)

Большая часть беженцев - 60% - обосновались в городах, 40% - в сельской местности. Число беженцев в расчете на 10000 населения в селе едва ли не в 2 раза больше, чем в городе, - 97,5 против 54,3 соответственно, при среднем значении, равном 66. Прописка в крупных городах все еще остается проблемой для мигрантов в России. Практически недоступны для них Москва и Санкт - Петербург, где коэффициенты нагрузки беженцами одни из самых низких в стране - 18,2 и 14,8 на 10000. Ограничивают прием мигрантов многие из областных центров.

Значительную долю миграционного потока из Латвии и Эстонии приняла на себя Псковская область, непосредственно граничащая с этими балтийскими государствами и в недалеком прошлом отдавав¬шая им свое население (по данным обследования, проведенного Инсти¬тутом этнологии и антропологии РАН в г. Выру в 1989 г., в каждой третьей из опрошенных русскоязычных семей кто-либо родился в Псковской области).

Также вынужденные мигранты из Балтии переселялись в Ленинградскую область, Новгородскую и Калининградскую область.

В советский период прирост населения Прибалтийской республики, особенно Латвии и Эстонии, в значительной мере происходит за счет миграции, отчасти, естественного воспроизводства русского населения, поскольку естественный прирост эстонцев и латышей был и остался крайне низким.

В Латвии в 1989 году - русские составляли 34% , латыши-52% всего населения.

Помимо всего названного, значительному приросту нетитульного населения прибалтийских республик, что было особенно характерно для Латвии и Эстонии, во многом способствовали особенности демографического развития их титульного населения. Известно, что у латышей и эстонцев был один из самых низких в Союзе уровень рождаемости высокая доля лиц старших возрастов. Кстати говоря, эта тенденция в постсоветских условиях еще более углубилась. Латвия лидирует среди европейских стран по сокращению населения: в 1995 году смертность в ней почти в 2 раза превысила рождаемость несмотря на то, что число детей, родившихся у латышек, выросло, по сравнению с предыдущим годом, число латышей уменьшилось на 10 тысяч человек (1994 год-7 тысяч) Продолжая рост доли пенсионеров (в 1995 году- 26%,к 2000 году- 31%).

Демографическую ситуацию считают также одной из причин роста националистических настроений в Лат¬вии и Эстонии: крайне низкий, временами даже отрицательный при¬рост "коренного" населения в сочетании с сохранявшимся вплоть до конца 80-х - (а в Эстонии - до начала 90-х годов) положительным саль¬до миграции. Доля латышей в приросте населения Латвии составляла в 1979-1989 гг. всего 27%, а эстонцев в Эстонии - 15%. Все это привело к увеличению численности русских в Прибалтике в период с 1959 до 1989 гг. на 70%, а доли русского населения в Латвии и Эстонии соот¬ветственно с 26,6% до 34,4% и с 20,1% до 30,3%'.

Согласно данным последней переписи населения, число постоянных жителей Латвийской Республики, по состоянию на 31 марта 2000 года, составляло 2375,3 тыс. человек – против 2666,7 тыс. человек в 1989 г. За время между переписями население уменьшилось на 10,9%, в том числе, городское - на 13,5%, сельское - на 5,1. Это связано с естественной убылью и миграцией населения. Миграция имеет этнические особенности: уезжают из Латвии в основном русские, а приезжают – латыши (в первую очередь – из дальнего зарубежья). По данным латвийских статорганов, 77% всех эмигрантов в 1994 году и 70% в 1995 выехали в Россию.

В столице Латвии – Риге – проживают 764,3 тыс. человек.

Согласно данным Госкомстата России, в 1998 г. в Российскую Федерацию приехало из Латвии на постоянное жительство 3,6 тыс. человек, из них три четверти – русские; уехало из Российской Федерации в Латвию – 0,6 тыс. Необходимо отметить, что к середине 1990-х годов латыши не только почти перестали приезжать в Латвию из России (в 1990 году из России уехало 1062 латыша, в 1995 - 216), но даже стали возвращаться назад в Россию (уже в 1993 г. в Российскую Федерацию приехало 730 латышей, а уехало - 461; в 1995 число приехавших в Россию - 554 латыша - было в 2,5 раза больше числа уехавших). В 1990-1995 годах из России уехало 3673 латыша, а приехало в РФ – 4061. Всего в 1989-1998 годах в Россию приехало латышей на 0,2 тысячи больше, чем уехало. В Латвию едут, в основном, латыши из США, Канады, Австралии и Швеции .

В Эстонии и Латвии темпы прироста горожан русской национальности было выше, чем у титульных этносов. Русское население бывшего союза вне России в подавляющей своей части и было и остается городским.

По уровню урбанизированности русских СССР вне России опережали как русское население Российской Федерации, так и титульные этносы республик своего проживания.

В Латвии доля горожан среди русского населения была 85%.

Для расселения русских в Союзных республиках - вне России было характерно не только поселение преимущественно в городах, но и выбор для жительства, прежде всего крупных городов и особенно республиками столиц, особенно для Латвии и Эстонии.

Высокие темпы механического прироста населения Прибалтики, происходит, прежде всего, за счет миграции русских, были вызваны в первую очередь тем, что прибалтийские республики были одними из наиболее динамично развивающихся регионов СССР. Это определилось многими факторами и не в последнюю очередь географическими.

Портовые ворота этих территорий обслуживают значительную часть внешнеторгового оборота всей дореволюционной России, а после их включения в Советский Союз и внешней торговли последнего.

Возрастная структура беженцев не типична для мигрантов, среди которых обычно преобладают молодые люди, а детей и пожилых сравнительно мало. В составе беженцев много больше детей, заметно больше пожилых и, соответственно, гораздо меньше трудоспособных (табл. 2). Иными словами, в вынужденную миграцию вовлекается вся семья, а не только наиболее дееспособные ее члены. Причем, если в нормальных условиях семьи с детьми наименее мобильны, то в стрессовых обстоятельствах именно такие семьи стремятся выехать в первую очередь, чтобы избавить детей от опасности или ущемления в правах. То же, видимо, относится и к неполным семьям. На этот вывод наталкивает пониженная доля мужчин среди беженцев (46,5%, 1996 г.) по сравнению с их долей среди остальных мигрантов (53.5%). Как бы то ни было, демографический состав беженцев свидетельствует, в частности, о необходимости серьезной поддержки их со стороны государства.

Автор: Нигматуллина Регина

Подписка на рассылку публикаций:

Проблема миграции: русские в Латвии (Ч.2)